Начало истории. Промышленный и графический дизайн от De Stijl

Начало истории. Промышленный и графический дизайн от De Stijl
Именно они придумали дизайн в том виде, что есть сейчас. Дизайн среды. Графический дизайн. Промдизайн. От них произошло современное искусство. Абстрактное искусство. Конструктивизм в архитектуре. Хай-тек. Минимализм. Поп-культура. Модернизм.
De Stijl | www.probauhaus.ru

Революции происходят в разных сферах. Они, как известно, случаются, когда верхи не могут, а низы не хотят. К примеру, если слишком долго считать классикой буржуазную сентиментальность, тут уж неопластицизм, о необходимости которого так долго говорили художники, свершается.

Революция дизайна

Свершается, как и положено, переворотами, в 1917 г. В это время в Нидерландах Тео ван Дуйсбург и Пит Мондриан Начало истории. Промышленный и графический дизайн от De Stijl Пит Мондриан | www.probauhaus.ruобъединяют нескольких художников и архитекторов и начинают издавать журнал «De Stijl» («Стиль»). И вдохновлённые идеями кубизма, пишут о том, что необходимо разрушить всю привычную культуру до основанья, а затем это самое основание выдать за конечный продукт. И этот продукт активно посеять вокруг себя в жизни. Причём, сразу во всех областях, включая философию.

Начинается новый век, время нового человека. Человека без прошлого, без слабостей, без лишней чувствительности. Никаких заумных элит, искусство массам:

«Довольно грошовых истин.
Из сердца старое вытри.
Улицы — наши кисти.
Площади — наши палитры.»
Маяковский тут не случаен. Энергетически он полностью соответствует нидерландской группе. Нелюбовь к старому быту, неприятие «лишнего», стремление подчинить всё в жизни стройности, ясности, доступности. Универсальность. Трудолюбие. Желание преодолеть в себе всё человеческое, слишком человеческое.

В пьесе «Клоп» он рассказывает о прозрачно-стерильном будущем, в которое из 29_го года попадает пошляк Иван Присыпкин, называющийся Пьером Скрипкиным. Он грязен, вульгарен, пьёт пиво, к тому же занёс в чистый 79_й клопа, которых уже уничтожили. Уничтожены и все мещане – в 29_м на свадьбе Скрипкина с Эльзевирой Ренессанс они все погибли в пожаре. Только Пьер спасся, залитый водой из шлангов и замёрзший на пятьдесят лет.

Избавление от лишних слоёв населения путём сжигания ещё предстоит в середине 20_го прагматичного столетия.

Начался век скоростей, тут не место житейским мелочам. Новый рабочий, он же потребитель не должен копаться в символах и сложных картинках. «Стиль» пропагандирует прямые линии, прямые углы, основные цвета ( красный, синий, жёлтый ). В крайнем случае, обрамить их можно ахроматическими.

Никаких изображений. Знак, как упрощённая форма фигуры. И чем упрощённее знак, тем лучше. В работе Мондриана «Пять деревьев» ( точнее, это пять работ с изображениями деревьев ) виден этот путь от формы к идее.
5 деревьев Пита Мондриана | www.probauhaus.ru

Однажды Платон предложил ученикам представить буквально следующее: вы всю жизнь провели, будучи прикованными к стене пещеры и повёрнутыми к ней лицом. Если вас выпустить на свободу, вы обнаружите, что реальность, это не тени на стене. Вы поймёте, что предметы отбрасывали тени. И предметы более реальны. Теперь подумайте, что вы в каком-то смысле, возможно, живёте лицом к стене и видите лишь тени того, что, действительно, реально.

Вот эту реальность и постигает Мондриан в своей живописи. Это возврат к первобытному искусству древних людей. А потом члены группы «Стиль» идут ещё дальше, упрощая всё вокруг. После них элементарные эмблемы захватывают весь мир. Логотип прочесть быстрее, чем текст. Дорожные знаки, торговые знаки, свастика, серп с молотом, обозначения туалетов. Рождение графического дизайна!

Скорость позволяет опередить соперника и выжить. Некогда копаться в мелочах и создавать комфорт. В мире растущей конкуренции надо нестись вперёд. Всё органическое пора оставить позади. Эмоциональность мешает в производстве. Машины заменяют людей. И этот мир создаёт группа «Стиль». Создаёт активно, охватывая живопись, графику, дизайн, плакат, рекламу, архитектуру, скульптуру, создание мебели.

Бог умер, его трон пуст, отныне тут царствует Рационализм верхом на красно-синем стуле Ритвельда. Красно-синий стулФундамент мира переворачивается вверх дном. Демифологизация рассказывает людям миф богоборчества.

Всё, что накопилось в распухшем мочевом пузыре христианской культуры, отныне проливается в каждый дом простых людей, порождая фобии и неврозы. Это гигантский скачок технологий, науки и войн. Посмотрите на творения членов «Стиля» — никакой иерархии. Отныне нет главного и второстепенного. Человек отрывается от смысла жизни и полностью теряет его. Вместо смысла у него теперь скорость и реклама. 

Вместо эмоций – потребление. Вместо Культуры – геометрия. Вместо Бога – числа. Искусство отныне становится конкретным. Архитектура теперь не делает вид. Она просто служит.

Всё это шокирует рядового гражданина, не успевающего за лидерами века. Обывателю некомфортно новое и радикальное. Но всё больше творцов подхватывают стиль «Стиля» и пробивают общественное сопротивление: Ле Корбюзье, Мис ванн де Роэ, Ив Сен-Лоран.

Особенно группа «De Stijl» повлияла на умы молодых архитекторов через Баухауз, где антидуховный гуру Тео ван Дуйсбург преподаёт с 1921 по 1923 гг. Вернее, на должность преподавателя его не приняли, и он организовает независимые курсы для студентов веймарской школы.

И прагматизм захватывает постройки. Это те самые дома, которые однажды зададут тон нашим спальным районам. Ноль эмоций, сухость, практичность.

«(Неопластицизм) сводит на нет индивидуум как отдельную личность и, таким образом, создаёт общество будущего, как подлинную общность». Пит Мондриан, «Социальное и психологическое воздействие неопластицизма».

А вот цитата Каземира Малевича – удивительно схожего художника: «…самоопределение возрождает нацию. Чем идёт к разделению единого нашего смысла, порождая родину, патриотизм и отечество, от чего все сознательные члены народа должны отказаться во имя супрематии единства человечества. Они должны стремиться к единому языку, к единодейству духовному».

Здорово напоминает «451º по Фаренгейту» Бредбери с его уничтожением произведений искусства прошлого. Вообще, все антиутопии недаром написались в ХХ веке. Вот это ощущение надвигающегося ужаса очень даже имеет место быть, учитывая глобальное культурное падение + высокие технологии. Обуздать такую массу можно только постоянным беличьим колесом. Тут-то новый тип художника и приходит на выручку.

Сначала голландские единомышленники упростили свои пластические методы до того, что разорвали полную связь с реальностью, а потом вторглись со своей новой пластикой в реальность и коренным образом поменяли в ней весь быт.

Возьмём их знаменитый красно-синий стул. Это икона не только данного объединения, но и всего переворота, перестроившего впоследствии человечество. Прямые линии, прямые углы, три основных цвета и дополняющий чёрный. Всё. Вот так и живём. Не расслабиться, не успокоиться. Всегда в тонусе. Готовы к Труду и Обороне.

Иными словами Тео ван Дуйсбург, Пит Мондриан и сотоварищи (всего около пятнадцати, кстати, они не все были знакомы между собой) отвергли созерцание и выдвинули на передний план действие. И действия у них было, хоть отбавляй.

В 1923 г. Мондриан и Дуйсбург решили, что неопластицизм не заходит так далеко, как им хочется и ввели новое понятие «элементаризм». Вскоре после этого они поссорились из-за неуёмной энергии Дуйсбурга. Ему хотелось зайти всё дальше. Даже революционно настроенные комрады не выдерживали такого напора. Так же он разорвал отношения с Бартом ван дер Леком в 1918 и с Якобсом Аудом в 1921.

Тео ван Дуйсбург никогда не был удовлетворён, как я понимаю, он никак не мог дойти до самого конца, где заканчивается человеческое и начинается Божественное. В том смысле, в котором началась Вселенная – из самого простого стала делиться во всё более сложные объекты. И вот эту простую основу мира он и пытался нащупать, как некий Абсолют.

В своей статье «Новое движение в искусстве» он писал, что только Божественное имеет право на существование, оно обязательно исключает всё мелочное, наносное: интимность, мысли, чувства, представления отдельной личности. Вся его жизнь выглядит, как пренебрежение предрассудками индивидуальности. Это поиски такого Бога, который непостижим человеку, который на тринадцать миллиардов лет старше дедушки, сидящем в ночнушке на облаке.

Он, кстати, противопоставлял прямым углам Мондриана свои треугольники, создал с ними серию картин под названием «Контркомпозиция». А идеи, обосновывающие такую живопись, изложил в единоразовом выпуске своего журнала «Конкретное искусство». Вообще, журнал «Стиль» вовсе не был его единственным детищем.

Ещё в 1916 он в Лейдене создал группу «Сфинкс», которая быстро распалась. В 22_м он увлёкся ещё и дадаизмом и стал издавать журнал «Мекано».

Писал под разными псевдонимами: философствовал, как Альдо Камини, литераторствовал, как И. К. Бонсет, а, собственно, «Тео ван Дуйсбург», это был его псевдоним для журнала «Стиль». Его настоящее имя – Кристиан Эмиль Мария Куппер.

И вот интересно, почему же, несмотря на пропагандируемые Дуйсбургом идеи, у них всё выходило так гуманно?

Красно-синий стул оказался вполне удобен, хоть и назывался аппаратом для сидения. Дом вдовы Шрёдер того же Ритвельда, построенный в 1924, выглядит мечтой любого ребёнка. Он, между прочим, был построен для воспитания детей, впоследствии хозяйка даже сдавала его школе Монтессори. А ведь он указан во всех историях мировой архитектуры. И именно с него началось движение «Хай-тек»! А картины Мондриана! Они красивы. Только ли от простоты и ясности? Или неужто лишь строгое соблюдение геометрической прогрессии заставляет нравиться картину Дуйсбурга «Арифметическая композиция»?

Я думаю, дело в другом. Хрущёвки тоже построены просто и ясно. Но выглядят они просто кошмарно. Мне кажется, члены группы «De Stijl» были люди с воспитанным чувством эстетики и просто не могли перешагнуть эту слабую несверхчеловеческую черту. И слава Богу!

Автор статьи:
Артём Циома